Культурная политика тиранов

Но скандальная афера не уменьшает заслуг династии перед литературой. С этого времени на аттических симпосиях не иссякает поток поэзии и мусического культа всевозможных жанров. Честолюбивые тираны хотят, чтобы их прославляли как победителей в колесничном беге на национальных эллинских играх. Они оказывают попечение всем видам агонального духа. Таким образом они становятся мощными рычагами подъема общей культуры в жизни своего времени. Утверждали, что грандиозное развитие религиозных празднеств и забота об искусствах — типические черты греческого тирана — исходят только из намерения отвадить неспокойную массу от политики и дать ей безопасные развлечения. Даже если такие побочные намерения и имели место, все же сознательное сосредоточение на этой задаче доказывает: такого рода занятия были тогда существенной частью общинного бытия и публичной деятельности. Тиран заявлял о себе таким способом как об истинном "политике" и одновременно развивал в гражданах ощущение величия и достоинства родного города. Хотя общественный интерес к этим вещам и не был совершенной новостью, но благодаря систематической поддержке властей и значительным вложенным средствам он неожиданно вырос до громадных размеров. Государственное попечение о культуре было признаком расположения тиранов к народу. Позднее, после их свержения, оно перешло к демократическому государству, которое в этом всего лишь следовало примеру своих предшественников, и отныне высокоразвитый государственный организм вообще немыслим без планомерной деятельности в этом направлении. Правда, тогда эти культурные задачи государства состояли преимущественно в преображении религии средствами искусства и в оказываемом властителем покровительстве художникам, так что эти благородные обязанности не приводили государство к конфликту с самим собой. Это было бы возможно лишь со стороны поэзии, если бы она глубже проникла в общественную жизнь и мысль, нежели лирики при дворах тиранов, или со стороны науки и философии, которых в то время в Афинах еще не было. О связях древней тирании с философами нам ничего не известно. Тем больший вклад она внесла в дело всеобщего распространения и общественной значимости искусств, а также мусического и гимнастического образования народа.

Если нам кажется, что в меценатстве тиранов эпохи Ренессанса и позднейших княжеских дворов, при всех их заслугах перед духовной жизнью своего времени, все же было что-то форсированное и что эта разновидность культуры не была поистине зрелой и не пустила глубоких корней ни в аристократии, ни в народе, будучи скорее роскошной забавой узкого слоя, то не следует забывать, что нечто подобное было уже у греков. Дворы греческих тиранов в конце архаической эпохи были дворами первых Медичи [29], также и в том смысле, что они наслаждались образованностью как чем-то совершенно отдельным от остальной жизни, как сливками возвышенного человеческого бытия и щедрою рукою раздаривали их народу, которому подобные вещи были чужды. Знать никогда этого не делала, но культура, которой она обладала, и не поддается переносу таким способом. В этом заключается причина того, что, даже утратив свое политическое могущество, аристократия надолго сохранила свою значимость для образования народа. Однако это, конечно, объясняется сущностью духовной сферы как таковой: она всегда легко обособляется и создает себе собственный мир, где находит более благоприятные внешние условия для творчества и действия, чем среди жестокой и равнодушной борьбы повседневной жизни. Отмеченные духовными дарами любят обращаться к сильным мира сего или, как выражается Симонид — самый значительный участник писистратовского кружка, — мудрые должны идти к дверям богатых. Постепенно утончаясь, искусство и наука все больше поддаются искушению придерживаться общества немногих знатоков и быть доступными только для них. Кроме того, чувство собственной избранности побуждает обе стороны к союзу, даже если они и презирают друг друга.

Рекомендуемые статьи:

Лицо, имидж, маска
И здесь мы подходим к существенной черте постмодернизма. Действительно, если критериев практически нет, как отличить, с точки зрения самого же постмодерниста, искусство от шарлатанства и хулиганства. Абсолютно никак. Ибо никто не докажет ...

Ницше и Густав Малер
В том самом году, когда Рихард Штраус написал симфоническую поэму “Так говорил Заратустра” (1896), Густав Малер закончил Третью симфонию, в одной из частей которой он использовал слова из “Заратустры”. Симфония осталось единственным прямы ...

Брунон
Прямое свидетельство об исполнении григорианского пения на землях Киевского княжества оставил св. Брунон Кверфуртский – латинский архиепископ, прибывший ко двору Владимира Великого в 1008 году. Брунон (род. ок. 974 г.) был выходцем из са ...