Царские усадьбы XVII в. и их место в истории русской архитектуры

Кроме упомянутых анфиладных цепочках явственно выделяются однотипные группы в покоях царевен: двое сеней, передняя, две комнаты (в задних угловых хоромах — вариант с тремя сенями); таких групп три. Их повторение привносит упорядоченность в плановое и объемное решение западной, непарадной, части здания. И еще одна любопытная структура располагается вдоль заднего южного фасада ~ комбинация из двух угловых симметричных отсеков, двух примыкающих к ним ячеек и центральной связки-перемычки. Угловые отсеки в данном случае — царевнины мыльни; к ним примыкают чуланы, а между чуланами расположены сени. Здесь уже явно проглядывает представление о симметрии как самостоятельной эстетической ценности, абстрагированной от содержания объекта. Эта черта получит развитие в русском зодчестве конца XVII в. Например, церковь Знамения в Дубровицах (1690—1697) имеет четыре лестничных схода со всех сторон, так что план представляется полностью симметричным, при том что восточная лестница является декоративной: в алтарной абсиде, естественно, дверного проема быть не могло.

Жестко регламентировано в коломенском дворце и размещение проемов окон и галерей-гульбищ. Это почти исключительно строчное расположение, с нечетко выраженной группировкой окон по три (вынужденное для деревянного сруба с лимитированными длиной бревна размерами) и, наоборот, с предельно подчеркнутой, почти назойливой метрической расстановкой проемов галерей — там, где строители не были связаны технологическими условиями. Можно думать, что в итоге дворец в Коломенском представлялся современникам, не привыкшим к классицистическому эталону "правильной" архитектуры, достаточно продуманным и упорядоченным сооружением. Косвенно это подтверждается обмерными чертежами дворца XVII ~ первой четверти XVIII в.(22) На чертеже XVII в., опубликованном В. Ламанским(23), отдельные части дворца показаны соединяющимися под прямым углом. Точно так же "откорректированы" углы на чертеже М. Земцова 1719 г. и на чертежах Берхгольца 1724 г., в то время как чертежи И. Макулова и И. Васькова 1768 г., которые их исследователь Д.Г. Желудков справедливо считает "наиболее полными и профессиональными из всех, известных в настоящее время"(24), фиксируют значительные перекосы. Помещения царицы, например, поставлены наискось по отношению к царским покоям; наискось идет переход к стряпущей избушке; внутренний двор имеет неправильные, неопределенные очертания. Исправление этих "дефектов" на ранних чертежах говорит о том, что их авторы в целом видели дворец как геометрически правильную структуру, а отклонения от нее если и замечали, то считали незначительными.

Следующим шагом по пути обновления жилого зодчества стал дворец в царском селе Воробьеве (1685). Согласно записи о постройке, "велено в с. Воробьеве под деревянные хоромы сделать каменные подклеты, в длину на 80 саженях без аршина, поперег на 6 сажен с полусаженью, пятдесят семь житей; да под те хоромы проезд"(25). План нижнего этажа, снятый в 1752 г., дал А.А. Тицу основание заключить: "Каменные подклеты в селе Воробьеве построены с соблюдением законов симметрии и вписаны в геометрически правильную форму плана"(26).

Ядром здания служило квадратное в плане помещение столовой (5х5 саж.) с симметрично примыкающими к нему сенями (4х4 саж.). Столовая палата выступала из плоскости фасада, образуя ризалит. Значение этого объема как композиционного центра подчеркивалось примыкавшим к нему огромным парадным крыльцом. Правда, Н.В. Султанов, впервые опубликовавший чертежи дворца, отметил недостаточно последовательное проведение принципа симметрии (так, правое крыльцо дворца заметно длиннее левого, поскольку слева от столовой по переднему фасаду находится десять комнат, а справа — одиннадцать и проезд, по ширине также равный комнате)(27). Но вряд ли можно сомневаться в том, что в реальности дворец выглядел абсолютно симметричным. Вполне вероятно, симметричной была и деревянная надстройка. Хотя А.А. Тиц предполагал, что "первоначальный деревянный дворец не представлял единого объема, а состоял, как и в селе Алексеевском, из обособленных хором, связанных общей композицией"(28), это мнение недостаточно аргументировано: хоромы в Алексеевском, в отличие от Воробьева, не имели единого подклета. Не исключено, что чертеж фасада, воспроизведенный у Н.В. Султанова, фиксирует хотя и не деревянные этажи XVII в., но некое напоминание об их первоначальном виде (см., например, характерные "разорванные" фронтоны наличников, отмеченные и Н.В. Султановым).

Рекомендуемые статьи:

Музыка и скоморошьи забавы
Пожалуй, ни один праздник на Руси не обходился без веселых карнавальных шествий скоморохов. «Гусли, гудки (ящики со струнами), сопели, дудки, сурьмы (трубы), домры, накры (разновидность литавр), волынки, медные рога и барабаны – всем этим ...

Аллегория
В той или иной мере искусство — всегда иносказание. Один из способов иносказания в искусстве, очень экономный и ёмкий, — это аллегория. В роли символа выступает единичное (знак, свойство, предмет, явление, действие). Аллегория в отличие ...

О логической интуиции арабо-мусульманской культуры
Словосочетание «мышление культуры» принадлежит к числу метафор, которыми часто и охотно пользуются ученые. Она удачно выражает интуитивные представления, вызревавшие в востоковедении в течение последнего времени, и прежде всего среди тех ...