Этрусский портрет

Хорошими образцами таких голов являются крышка канопы из Кьюзи начала VI века до н. э. или крышка того же времени в Государственном Эрмитаже. Головы каноп похожи друг на друга и дают представление о сильных, сдержанных и суровых создателях этих изображений. Они, конечно, не могут считаться портретами в нашем смысле слова, но в них есть явное стремление к конкретности изображения и полное отсутствие идеализации.

Начиная с VI века до н. э. в Этрурии широко распространяются каменные и терракотовые саркофаги и урны — пеплохранилища, на крышках которых изображаются возлежащие усопшие.

Одним из наиболее ранних является саркофаг супружеской четы из Черветри (Рим, вилла Джулиа): он датируется второй половиной VI века до н.э. Супруги изображены возлежащими в позе пирующих на крышке саркофага — сюжет, широко распространенный в этрусском искусстве. Несомненно, на эту скульптуру оказало большое влияние греческое архаическое искусство. Но этрусские скульптуры отличаются более свободными и живыми жестами и позами. Головы и лица возлежащей на ложе супружеской [с.12] четы исполнены гораздо тщательнее, чем их тела. Намечается интерес к человеческому лицу, характерный для этрусского искусства, который в результате приводит к созданию портрета.

В начале IV века до н.э. наряду с идеализированными, созданными

под влиянием греческого искусства произведениями в погребальной скульптуре этрусков появляются индивидуализированные изображения умершего. Примером может служить саркофаг из Кьюзи (Лувр); на его крышке представлен пирующий в окружении гениев смерти умерший с характерным удлиненным лицом, близко посаженными глазами и резкими складками по сторонам рта.

Однако для проблемы развития этрусского скульптурного портрета многочисленные погребальные памятники интересны меньше, чем немногие дошедшие до нас образцы монументальной скульптуры.

Один из первых этрусских скульптурных портретов — бронзовая голова мальчика (Флоренция, Археологический музей). Совершенство ее является доказательством существования каких-то более ранних несохранившихся памятников.

В правильном лице мальчика с широко открытыми глазами, спокойно смотрящими вдаль, сильны черты обобщенности, отражающей воздействие греческого искусства позднеклассического времени. Но передача волос, падающих длинными прядями на лоб, кубическое построение головы — чисто местные, этрусские особенности, восходящие к головам древних каноп. В асимметричном положении глаз и ушей, в легкой кривизне рта заметно стремление передать индивидуальные черты. В этом прекрасном произведении этрусского искусства отсутствует протокольно точная передача деталей, но своеобразное сочетание детской наивности и ранней серьезности передано очень убедительно. Ввиду близости к искусству поздней классики и по аналогии с другими этрусскими произведениями голова мальчика должна датироваться, очевидно, концом IV — началом III века до н.э.

Немного позднее создан шедевр этрусского портрета — так называемая голова Брута, находящаяся во дворце Консерваторов в Риме10.

Большинство исследователей считает ее произведением этрусского скульптора. Кого именно она изображает — действительно ли старшего Брута, первого консула Римской республики, как пытались утверждать на основании некоторого сходства головы с его изображениями на монетах второй половины I века до н.э., или другого республиканского деятеля, или, быть может, этрусского или римского магистрата, — в конце концов, несущественно. Несомненно, это портрет незаурядной личности, исполненный с большой художественной силой. Сохранились инкрустированные из пластинок слоновой кости и темного камня глаза, сообщающие лицу удивительную живость. Голова с плотно прилегающими недлинными прядями волос слегка наклонена вперед. Сурово смотрят из-под нависающих бровей глаза. Худощавое лицо, прорезанное глубокими морщинами, принадлежит человеку, прожившему нелегкую жизнь, но не привыкшему отступать перед трудностями.

Рекомендуемые статьи:

Социальные аспекты художественно-религиозной целостности
На социальном уровне эта внутренняя противоречивость обнаруживалась в том, как искусство и религия относились к человеку, ибо и для искусства и для религии человек является главным предметом: и религия и искусство, каждая по-своему, пытаю ...

Тембральная метафоризация в радиоречи
Тембр - явление неизменно присутствующее в исследованиях музыкального искусства, лингвистами и журналистами традиционно воспринимается весьма несущественным паралингвистическим компонентом, либо рассматривается вне компетенции языковедени ...

Постмодернистский дискурс как объект семиотического анализа
Семиотические аспекты исследования текста традиционно рассматриваются в качестве "классических", фундаментальных вопросов лингвистики (Ч.С.Пирс, Р.Барт, У.Эко и др.). Дело в том, что проблематика восприятия/интерпретации текста ...