Риторика приманок

Риторика приманок так же ущербна, как и торжественно-инструктирующая риторика, но все же в большей степени заслуживает названия риторики, чем канцелярские отчеты и инструкции. Можно сказать, что риторика приманок – это плохая риторика, риторика с прорехами.

Для риторики приманок характерно откровенно манипулятивное отношение к адресату речи. Этот адресат рассматривается как совокупность некоторых ожиданий и пучок социальных заказов, а не как личность, обладающая цельностью, памятью и способностью сопоставлять факты. Риторическое воздействие сводится к тому, что адресату обещают выполнить его ожидания в обмен на правильное электоральное поведение. Говорящий не убеждает слушающего, приглашая его мысленно поменяться с ним местами, а манипулирует им, демонстрируя то, что максимально привлекательно для этого слушающего, раскладывая перед ним своего рода «приманки». «Чего изволите, то и получите», – заманивают избирателя. В формировании риторики приманок определенную роль сыграла плохо понятая коммерческая реклама, карикатурой на которую риторика приманок и является.

В качестве приманки выступают не только предвыборные обещания («пенсии выплачу, порядок наведу» и т.д.), но и сами кандидаты. Их имидж наскоро строится из заказанных качеств («честный, деятельный» и т.п.). Такой имидж, построенный из нужных «кубиков», не складывается в целостный образ, а напротив, порождает обвальную деперсонализацию выдвигаемых кандидатур, словно собранных из деталей одного и того же детского конструктора.

На фоне создания отрицательного имиджа оппонента, деперсонализация приобретает гротескные черты. Складывается следующая картина: есть политик А, неизвестно почему обладающий всеми взыскуемыми именно сегодня качествами, и есть политик В, также неизвестно почему являющийся носителем всех мыслимых пороков. При этом и А, и В обещают примерно одно и то же, а именно то, чего хочется избирателям.

Риторика приманок не оперирует категорией ясности, не проясняет для слушающего картины происходящего. Она не способна даже внятно разъяснить, каким образом будут выполнены даваемые ею же обещания. Тем самым она не обладает собственно риторической привлекательностью, не несет в себе ничего, что вызывает непосредственный эмоциональный и интеллектуальный отклик – нечто вроде восклицания: «Так вот, оказывается, в чем дело! Теперь я понимаю, почему я жил плохо, а теперь буду жить хорошо».

Непривлекательная в риторическом отношении речь неизбежно будет скучна. Слушающий заранее знает, в чем дело. Ему, например, нужна прибавка к пенсии. О прибавке ему и говорят. Поэтому слушающему остается только поверить, что это благо принесет ему политик А, а не политик В. В риторике приманок мало самой риторики, в ней содержится лишь реестр обещаний и некоторое количество угроз («если проголосуете за оппонента, будет плохо»). В идеале реестр обещаний редуцируется до слогана («Порядок, гарантия, защита» и т.п.). Собственно, всякая попытка выйти за пределы слогана выглядит в риторике приманок избыточной.

Язык риторики приманок беден, синтаксис отличается неровностью и «рваностью», тексты изобилуют речевыми уродствами, вызванными неуклюжим желанием хоть как-то расцветить реестр посулов. Все попытки как-то изукрасить такую речь обречены на провал. Центр тяжести в риторике приманок перенесен с убеждения (объяснения, прояснения) на выявление того, что востребовано избирателем, с тем, чтобы простодушно вернуть ему этот список.

Тексты риторики приманок обладают тремя внешними признаками.

Во-первых, они обеднены с точки зрения характера аргументов. В них преобладают доводы к пафосу, то есть обещания и угрозы. Доводы к этосу, к этическим нормам и к коллективной памяти людей практически отсутствуют. Очень скудны доводы к логосу, поскольку совершенно не разъясняются механизмы выполнения обещаний. Даже в деле «черного пиара», где риторика приманок должна, казалось бы, быть на высоте, отсутствуют логические объяснительные ходы: почему, по какой причине один политик плох, а другой хорош.

Рекомендуемые статьи:

Об оценке эстетики и социальной сущности символизма
В советском литературоведении в последние годы установилась определенная оценка символизма. Так, в «Русской литературе XX века» А. Волкова, учебнике для вузов, выдержавшем 4 издания, говорится: «Декаденты в России, по стримеру своих запа ...

Ужас реальности
Итак, власть предлагает народу Воображаемое, призванное защитить народ от ужаса жестокой Реальности, не поддающейся пониманию. Весь этот воображаемый символический скафандр делает реальность пригодной для обитания. Власть предлагает народ ...

Лессинг: «О законах временных и пространственных видов искусств»
Одним из самых глубоких и значительных представителей эстетической мысли не только немецкого, но и всего европейского Просвещения является Г. Лессинг. В его сочинениях традиционная семантическая проблематика не только получила наиболее ра ...