Русско-Турецкая война 1877-78 гг. в отечественной литературе XIX века

Если в передаче эмоционального восприятия войны юным героем И.Л.Леонтьева-Щеглова заключается прежде всего её отрицание, то в спокойном изображении военного быта В.А.Тихоновым ощутима попытка спокойно взглянуть на войну как на необходимость — дело, которое необходимо исполнять. Конечно, такой взгляд писателя не означает принятие войны. Ему, скорее всего, важно было показать, что война — это не только сплошные ужасы и смерть.

В повести «Литератор» В.В.Верещагина — спокойствие наблюдателя, увидевшего войну извне.

«Одно сражение, в котором тоже издали, Половцев участвовал, было особенно картинно. Это — дело под Правцем, происходившее на горных вершинах, в облаках, освещённых яркими розоватыми лучами восходящего солнца. С места расположения штаба хорошо была видна противоположная вершина и на ней турецкий отряд, готовившийся встретить наш, посланный ему в обход; все офицеры наблюдали: вот показалось из-за скал несколько солдат Семёновского полка . ещё и ещё . вот весь отряд наш с криком "ура" бросился на турок, которые не выдержали, сначала попятились, потом побежали вниз по горе, наши за ними В это время поднявшиеся облака окружили сражающихся радужным от света заходящего солнца кольцом, так что вся сцена представила чисто театральную феерическую картину»9.

В этой же повести есть и эмоционально окрашенные картины. Её герой Владимир Половцев проезжает по местности, где недавно прошло сражение. Наши убитые были уже унесены с поля битвы, но турок валялось ещё множество. «Особенно поразил Володю один молодой турецкий кавалерист, лежавший, широко раскинувшись, рядом со своей лошадью. Видно, умирая, воин не забыл своего друга: в последнюю минуту нежно обнял его шею, да так оба и застыли»10. В смерти неприятеля, мелькнуло, быть может, общечеловеческое в трагедии войны.

Отношение художника Верещагина к изображаемой им войне, к правде о войне проясняет его воспоминание об истории картины «Побеждённые»:

«Я съездил в Телиш, чтобы взглянуть на то место, где пали наши егеря. Отклонившись с шоссе влево, я выехал на ровное место, покатое от укрепления, покрытое высокой сухой травой, в которой на первый взгляд ничего не было видно. Погода была закрытая, пасмурная, неприветливая, и на тёмном фоне туч две фигуры, ясно вырисовывающиеся, привлекли моё внимание: то были священник и причётник из солдат, совершавшие божественную службу.

Я сошёл с лошади и, взяв её под уздцы, подошёл к молившимся, служившим панихиду. Только подойдя совсем близко, я разобрал, по ком совершалась панихида: в траве виднелось несколько голов наших солдат, очевидно, отрезанных турками; они валялись в беспорядке, загрязнённые, но ещё с зиявшими отрезами шеях».

В воспоминаниях Верещагина примечателен следующий штрих. В то время, когда он осматривал место страшной гибели наших солдат, священник несколько раз произнёс: «Срам! Срам!». Художник не сразу и понял, что это сказано по поводу отсутствия у священника соответствующей одежды. Обозы отстали, и он вынужден был служить в праздничной одежде. Видимо, привыкшего к виду убитых священника это обстоятельство волновало больше, чем смерть воинов-соотечественников.

С точностью криминалиста описаны следы утончённой жестокости, с какой турки потешались над телами. «Если прибавить, что у многих тел руки, ноги или головы были обгрызаны собаками и шакалами, то представится довольно полная картина турецкого зверства, перед нами расстилавшаяся", — завершил картину поля брани Верещагин. И далее продолжает: "Я написал потом картину этой панихиды, каюсь, в значительно смягчённых красках, и чего только не переслышал за неё! И шарлатанство это, и самооплёвывание, и историческая неправда! Сентиментальные люди из общества, допуская даже правду изображения, упрекали художника за то, что в помощь склонённой над трупами фигуры священника не прибавлено хоть незначительного луча света с неба из нависших туч". В.В.Верещагин рассказал о том, что видевшие картину уцелевшие егеря плакали. И завершил размышления о восприятии его картины следующими словами: "Лучшим оправдателем моим явился священник, перед самой картиной сказавший смотревший на неё публике: — Господа, священник, отпевавший убитых егерей, — я, и позволю себе сказать, что всё было именно так, картина совершенно верна действительности.

Приходится ещё раз вспоминать слова хорошего сердцеведа И.С.Тургенева: "Правда злее самой злой сатиры"»11 (Курсив мой — А.И.).

Приведённый нами столь полно отрывок из воспоминаний В.В.Верещагина заставляет вновь и вновь задуматься над многими вопросами воплощения войны в искусстве. Существуют ли пределы художественной правды? (Объеденные шакалами трупы и признание художника о том, что он смягчил увиденную картину). Есть ли противовес военным ужасам? («Луч света с неба»).

Рекомендуемые статьи:

К этногенезу бурят по материалам этнонимии
Этнонимия всегда была объектом исследования этнической истории. Одним из главных пунктов в разрешении проблемы этногенеза являются вопросы этимологии этнонимов этнических общностей, вошедших в состав изучаемого этноса. Этими общностями мо ...

Родители и дети
Деспотические порядки, царившие в семье, не могли не сказаться и на положении в ней детей. Дух рабства, “прикрытый ложной святостью патриархальных отношений” (Н.И. Костомаров), господствовал в отношениях между детьми и родителями в Древне ...

Трофеи
Кроме того свода правил, который был присущ самому бою, существовали также и те, что относились к представлению военных трофеев и получению за них наград. Так, все отрубленные головы, собранные после сражения, должны были «проходить осмот ...