Начальные школы

С грамматиками мы знакомы гораздо лучше, чем с учителями начальной школы: о "славных учителях" (professores clari) рассказал Светоний, оставивший о двадцати из них краткие биографические заметки15. Это не только учителя: это ученые с широким кругом интересов, иногда писатели, всегда почти литературные критики и законодатели вкуса. Они занимаются историей, [с.162] лингвистикой, историей литературы, толкуют старых поэтов (Энний, Луцилий), а иногда и загроможденные ученостью поэмы своих современников ("Смирна" Цинны), подготовляют исправленные издания, роются в дебрях римской старины, пишут драгоценные справочники, содержащие объяснения старых, непонятных слов и древних обычаев. Они раздумывают над вопросами преподавания, ищут новых путей, иногда безошибочно их находят и смело по ним идут (Цецилий Эпирот вводит в школу чтение современных поэтов; Веррий Флакк заменяет телесные наказания системой соревнований и наград). Отпущенники, чаще всего греки, они свои люди в кругу римской аристократии; сыновья знатных семей у них учатся; зрелые писатели (Саллюстий, Азиний Поллион) обращаются за помощью и советом. Они состоят в дружбе с людьми, чьи имена сохранила история, и умеют быть верными друзьями: Аврелий Опил не покинул Рутилия Руфа, осужденного на изгнание; Леней обрушил свирепую сатиру на Саллюстия, осмелившегося задеть Помпея, его покойного патрона. Перед ними открываются двери императорских дворцов: Юлий Цезарь учился у Гнифона, Август пригласил Веррия Флакка в учителя к своим внукам, Палатинской библиотекой ведал Гигин.

Эта ученая и учительская аристократия давала тон и указывала путь всему учительству римской школы; от способностей, сил и добросовестности каждого зависело приблизиться к этим образцам или остаться далеко позади. Квинтилиан вспоминал таких грамматиков, которые "вошли только в переднюю этой науки" и застыли в своем преподавании на материале, почерпнутом из старых записей, составленных учениками, которые слушали лекции знаменитых "профессоров" (I. 5. 7).

Вряд ли, однако, таких было много; тот же Квинтилиан вынужден признать, что "всю свою жизнь, как бы долга она ни была, тратят они на работу" (XII. 11. 20). На их обязанности лежало научить мальчиков правильно говорить и писать и основательно ознакомить с литературой, главным образом с произведениями поэтов. Уже первая задача при отсутствии научно разработанной грамматики и твердо установленных правил была трудна; вторая требовала больше, чем простой начитанности: грамматик должен был чувствовать себя хозяином в ряде [с.163] областей, смежных с литературой, начиная от философии и кончая астрономией. От него требовали, чтобы он "знал всех писателей, как свои пять пальцев" (Iuv. 7. 231-232). В конце республики, по сведениям Светония (gram. 3), в Риме было больше двадцати школ, и число их, конечно, росло и росло. Чтобы удержать учеников, чтобы привлечь большее число их, грамматик должен был работать и работать. Обширные знания и умение их передать были в числе первых средств, собиравших к нему молодежь.

Начиналось обучение у грамматика с самых простых упражнений: он старался уничтожить недостатки произношения, "все, что отдает деревней или чужеземным происхождением" (Quint. XI. 3. 30), учил отчетливо выговаривать каждую букву, ставить правильные ударения, не путать долгих и кратких, не глотать окончаний. Мальчик узнает, что есть гласные и согласные, что один звук может заменяться другим, склоняет и спрягает. Ему сообщают, каких ошибок (vitia) должен он избегать в языке (варваризмы, солецизмы, метаплазмы, т.е. неправильная форма слова, допущенная ради соблюдения размера), знакомят с метрикой, с тропами и фигурами речи. Когда эти элементарные знания усвоены, приступают к изучению образцовых произведений литературы: ученик читает их, слушает комментарий к ним, выучивает отдельные куски наизусть, пишет сочинения на темы из прочитанного. По-гречески читали басни Эзопа, Гомера, комедии Менандра, по-латыни – Одиссею в переводе Ливия Андроника и Энния. Квинтилиан рекомендовал начинать с греческого, но, не задерживаясь долго только на нем, переходить к латинским авторам и дальше "двигаться в паре" (I. 1. 12-14). В последней четверти I в. до н.э. тот самый Цецилий Эпирот, о котором было уже упомянуто, произвел в этой системе преподавания настоящую революцию: вместо Ливия Андроника и Энния, этих почтенных, но сильно устаревших авторов, он начал объяснять своим ученикам Вергилия и других новых поэтов. Квинтилиан звал назад: "Много пользы принесут старые латинские поэты . главным образом в смысле языка, богатого, торжественного в трагедиях, изящного в комедиях . от них надо учиться чистоте и мужественной силе . Поверим великим ораторам, которые украшают свои речи цитатами из Энния, Акция, Пакувия, Луцилия, [с.164] Теренция, Цецилия" (I. 8. 8-11); его не слушали, и из всех поэтов, им названных, удержали только Теренция. К концу I в. н.э. установился канон тех "новых" писателей, которых читают в "средней школе".

Рекомендуемые статьи:

Наследство Вигеланда
15 лет назад правительство Норвегии начало претворять в жизнь большой культурный проект, установив 33 скульптуры современных архитекторов из 18 стран мира по всему северу страны. Многие, обычно спокойные и невозмутимые, норвежцы были этим ...

Зимний дворец
Дата создания: 1754 г. - 1762 г. Автор: Растрелли Ф.-Б. Местонахождение: Санкт-Петербург Материал, техника: кирпич, белый камень, штукатурка Один из наиболее впечатляющих памятников архитектуры русского барокко. Трехэтажное здание р ...

О кыпчакских корнях кыргызского эпоса "Манас"
О значении эпоса "Манас" в культурно-историческом пространстве кыргызов написано немало. Уникальность эпоса, включающего в себя множество пластов - от древнейших мифических до отражения реалий исторического пути кыргызского наро ...