Иван Яковлевич Корейша в русской литературе
"Маленькая ошибка" относится к жанру святочного рассказа. Однако известно, что Н.Лесков стремился творчески преобразовать этот жанр. В одном из писем к А.С. Суворину он замечает: "Форма святочного рассказа сильно поизносилась. Она была возведена в перл в Англии Диккенсом. У нас не было хороших рождественских рассказов с Гоголя до "Зап. [ечатленного] ангела". С "Зап.[ечатленного] ангела" они опять вошли в моду и скоро испошлились" (5). В святочных рассказах Лескова причудливо сочетается трезвая житейская правда с мистическими озарениями, которых автор тоже как будто не отрицает. Как пишет А.А. Кретова, "при весьма прозрачных намеках на возможность рационального, логического объяснения многих чудес, здесь все же присутствует дух мистической сверхчувственности, Божественного промысла" (6).
Сюжет рассказа строится на том, что в семействе, столь приверженном к советам Ивана Яковлевича, происходит грех и недоразумение. Родители просят у Господа послать чадо своей бездетной старшей замужней дщери, а беременеет младшая, незамужняя. Причины в рассказе две. Первая – чисто реальная и житейски объяснимая: грех Екатерины Никитишны. Вторая, которую автор подает безо всяких комментариев, - "маленькая ошибка" якобы Ивана Яковлевича и в то же время матери обеих дочерей, которая вместо старшей Капитолины подала в просительной записке для молитвы Ивану Яковлевичу имя второй своей дочери – Екатерины. В святочном рассказе Лескова реальные и мистические мотивы, двигатели сюжета, переплетаются по-бытовому и не без комизма. Рассказ кончается так, как и должен, несмотря ни на какие новации, кончаться святочный рассказ. В финале у Екатерины Никитишны просит руки ее соблазнитель, родители довольны, просительная записка у Ивана Яковлевича изъята и разорвана на мелкие клочки.
Сюжет осложнен мотивами веры и безверия. Родители обеих дочерей – люди обытовленные, обрядоверцы. Они "прилегают" Ивану Яковлевичу не в духовных, а в житейских своих нуждах. Отсюда и возникающий в рассказе комизм: тетушка не верит в "непорочное зачатие" своей дочери – пусть и по молитвам Ивана Яковлевича, - а дядюшка хочет взять в руки большую палку и отправиться избивать Ивана Яковлевича. Соль рассказа о вере и безверии состоит в том, что тетушка и дядюшка, считавшие себя людьми истинно верующими, идут к Ивану Яковлевичу не с одной, а с двумя просьбами: "Рабе Капитолине отверзть ложесна, а рабу Ларии усугубити веру". Ларий – имя мужа Капитолины. Зять тетушки – художник, который хотя и расписывает храмы, но при этом играет в карты и чертыхается. В дальнейшем все переворачивается. В минуту испытания веры зять выступает как истинный христианин, мудрец и миротворец, хотя все это не по большой вере, а в обычном житейском смысле. При этом он настаивает на том, что все сделалось по молитвам Ивана Яковлевича, и даже выступает как учитель в вере для тех, кто еще вчера ходил просить об укреплении его в вере. Карнавальная путаница вполне соответствует духу святочного рассказа.
Но один из главных вопросов состоит в том, как представлен сам Иван Яковлевич у Лескова. Его роль в рассказе, по существу, чисто служебная, хотя формально он стоит в центре событий. Известный московский старец изображен в рассказе с налетом комизма. Когда тетка спрашивает у него, почему не родит ее дочь, "Иван Яковлевич забормотал: "Есть убо небо небесе; есть небо небесе". Это бормотание "его подсказчицы перевели тетке, что батюшка велит, говорят, вашему зятю, чтобы он Богу молился, а он, должно быть, у вас маловерующий". В рассказе упоминается, что Иван Яковлевич сидит в сумасшедшем доме. Его неясное бормотание скорее можно понять как бред сумасшедшего, тем более, что в следующее посещение "Иван Яковлевич залепетал что-то такое, чего и понять нельзя", так что даже его "подсказчицы" вынуждены сказать: "Он ныне невнятен". Реплика же тетушки о том, что "все ему явлено" в контексте рассказа воспринимается скорее как сила самовнушения, не выдерживающая, однако, проверки жестокой реальностью. Из всего этого можно заключить, что реальная личность Ивана Яковлевича вовлечена в карнавальный по духу пафос рассказа лишь в качестве сюжетообразующего фактора. Автор либо не знал о реальной личности праведного человека, либо пожертвовал правдой исторической ради художественного эффекта.
Рекомендуемые статьи:
Кунсткамера в Кикиных палатах. 1718 – 1727 г
В 1718 году музейные экспонаты перенесли в дом опального вельможи Александра Васильевича Кикина - Кикины палаты. Кикин оказался причастен к делу царевича Алексея и был убит, а его дом конфискован казной. Петр решил приспособить его под Ку ...
Киклические поэмы
Гомер и Гесиод не были единственными создателями эпических поэм. Были еще и поэмы, которые, собранные в единое целое, охватывали мифологическое событие от начала до конца. Еще в античности они были названы киклическими (гр. ‘кюклос’ - ‘кр ...
Традиционные посещения и обходы
Хождение в гости на праздники было характерно для всех славян, да и для многих других народов тоже. Особенно это относилось к переломным временам года, к календарным границам, в честь которых община закатывала пиры на несколько дней, иног ...